Родилась в Прокопьевске Кемеровской области.

В 2001 г. поступила на филологический факультет Томского государственного университета, который окончила в 2006 г. и защитила дипломною работу «Поэтика книги рассказов Ю. Буйды “Прусская невеста”» (научный руководитель — Татьяна Леонидовна Рыбальченко).

В 2007–2012 гг. училась на сценарно-киноведческом факультете ВГИКа, где выпускной работой стал сценарий «Пристрелите загнанную лошадь».

Ее рассказы публикуются в литературно-художественных журналах «Октябрь», «Кольцо А», «Наш современник» и сетевых изданиях.

Является автором повестей «Золотой корень» (2016), «Метан» (2017), романа «Плен» (2018). На итальянский язык переведены рассказы «Фундамент» и «Кувырок», на китайский — рассказ «Вышка».

В прозе Евгения Декина обращается к острым проблемам современности. Создавая произведения в реалистическом ключе, граничащим с натурализмом, она возвращает интерес к социальной прозе. Обращаясь к социальному контексту бытования современного человека, писатель не ограничивается поверхностной фиксацией социальных связей, а выходит к глубокому осмыслению мира на всех уровнях.

Евгения Декина, российский прозаик
и сценарист

Последние годы я работаю на телеканале ТВ-3 и пишу сценарии сериалов — это, собственно, то, на что я живу, потому что проживать на один лишь литературный заработок очень сложно.

Я вообще собиралась на журфак и поехала в Москву сразу после окончания школы, но на него я не прошла, и в ТГУ мне тоже баллов не хватило. Было желание проучиться один год на филфаке, а потом перепоступить на журфак. Я не хотела заниматься никакой литературой. Тогда я уже работала журналисткой, у меня даже были призы какие-то к тому времени.

В конце первого курса мы писали пробную курсовую работу, и я выступила с ней на студенческой конференции. Я подумала, т. к. была вся из себя журналистка, что совершила научное открытие. Но там была Татьяна Леонидовна Рыбальченко, которая задала мне три вопроса, и они не то чтобы меня унизили, они вообще меня морально уничтожили. Я почувствовала себя идиоткой, которая зачем-то выперлась перед взрослыми и серьезными людьми, чтобы вещать им какой-то детский лепет. Я в тот момент подумала: «Ну ничего себе у нее голова, она так мыслит! Если у нее выучиться, у тебя будет сверхсознание».

Короче, вместо того, чтобы уйти с филфака в конце первого курса, я наоборот пошла к Татьяне Леонидовне и упросила ее взять меня к себе в семинар. Долгое время мне было мучительно и тяжело, но это, наверное, лучшее, что случилось с моим мозгом со времен рождения.

Конечно же, это Татьяна Леонидовна Рыбальченко. У меня сложилось ощущение, что этот человек отформатировал мое мышление. А вообще, уровень филологического факультета нашего ТГУ невероятно высок. Все, чего я добилась потом, было только благодаря этим тяжелейшим четырем годам. Некоторые вещи мне настолько вдолбили, что ночью иногда вспоминаю какой-нибудь кусок из исторической грамматики и думаю: «Боже, как мне это развидеть?!».

Я всегда работала и сама себя обеспечивала, потому что выросла в небогатой семье. Так получилось, что деньги вскружили мою голову, и я устроилась, вроде бы, на 3-м курсе на очень хорошую работу и часто отсутствовала на парах. Было такое, что пропустила одиннадцать практических занятий по современному русскому языку. Когда я пришла отрабатывать, мне преподавательница сказала нет, я не допущу вас, будете сдавать с комиссией. Тогда у нас была замдеканом Наталья Георгиевна Нестерова, очень строгая женщина. К ней я ходила за допуском. По закону можно было два или три пропустить, но у меня было одиннадцать. Она сказала, что даст мне допуск, но только из-за того, что та преподавательница ей только что позвонила и сказала, чтоб мне его не давали. Этот допуск буквально меня спас: меня не отчислили. Потом я так себя не вела. Только благодаря тому, что Наталья Георгиевна в меня поверила, я все удачно сдала, и моя жизнь хорошо сложилась.

Что стало самым ярким воспоминанием о студенческих годах?

На творчество повлияло очень тяжело, потому что в Литературном институте им. А. М. Горького, например, и во ВГИКе негласно принято, что творческих людей нельзя грузить наукой. Они должны быть маленько туповаты, чтобы оставаться наглыми в творческом поиске. А у меня же ведь получился ядреный филфак! Когда я садилась писать после филфака, понимала, что лезть на эту гору у меня нет дарования. Ты себя сравниваешь со всей мировой культурой и понимаешь, что вряд ли у тебя есть шанс что-то создать. Я начала писать, только когда закончила ВГИК и три года отработала сценаристом, т.е. восемь лет ушло у меня на то, чтобы пережить филфаковский опыт. Сейчас он, конечно, безумно помогает в сценарной работе и в литературе, потому что я вижу текст с точки зрения структуры. Очень многие литераторы пишут по наитию и не понимают, что делают, а мне филфак, который я очень сложно из себя выдавливала, дает матрицу — и на свой текст я могу смотреть уже как филолог, а не просто как автор, который создает какую-то свою работу.

Как полученное образование повлияло на Ваше творчество?

«ЭТО КАЧЕСТВЕННАЯ И РЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ПРОЗА»: АНАСТАСИЯ ГУБАЙДУЛИНА О ЕВГЕНИИ ДЕКИНОЙ

Анастасия Губайдуллина, кандидат филологических наук, доцент кафедры истории русской литературы XX в. филологического факультета ТГУ

Да, я вела у ее группы, в частности, историю национальных литератур. Я была молодым преподавателем, энергичным, они тоже были молодые, бодрые. У них очень талантливая группа. Мы легко находили общий язык, пили чай на кафедре — в общем, хорошие у нас были отношения в студенчестве.

Расскажите, как Вы познакомились с Евгенией Декиной? Вы были ее преподавателем?

Я не помню первого впечатления. Сейчас думаю, что Женя всегда отличалась активностью и независимостью мышления. С ней было приятно встретиться даже не в университетской среде, а где-то в неформальной обстановке, потому что всегда было о чем поговорить.

Каким было первое впечатление? Выделялась ли она среди других студентов?

Конечно, всегда любопытно, как пишет человек, с которым ты знаком и учился на одном факультете. Я читала Женины рассказы. Мне интересны провинциальные мотивы в ее творчестве. Женя сама из Прокопьевска, и мне кажется, что она хорошо улавливает дух маленького городка. У нее всегда можно увидеть частного человека со знаниями большого города. Женя умеет подмечать детали. Один из ее рассказов начинается с того, что героиня смотрит на свои руки и видит, что они не такие, как у других людей. Умение сосредоточиться на деталях — это прекрасный писательский навык, который делает Женину прозу живой.

Женя пишет прозу, а я — стихи. Нас в этом смысле очень трудно сравнивать, потому что и то, и то, вроде бы как, про жизнь, поэтому темы мы затрагиваем одни и те же. Но все-таки проза и поэзия — это разные типы текстов.

Читали ли вы рассказы Евгении? Что в ее творчестве вызывает у Вас особый интерес, отклик? Затрагивает ли она такие же темы, как и Вы в своих произведениях?

Человек, у которого есть подспудный и интуитивный интерес к тексту, как правило, идет на филологический факультет. Желания читать текст и писать его стоят, наверное, очень близко, и часто человек вначале не может определить, к чему он склонен: он все-таки больше аналитик или автор.

Поэтому иногда происходит так, что человек поступает на филологический факультет, потом начинает писать, но это не значит, что он начал писать, получив филологическое образование, это значит, что в нем просто живет страсть к тексту, и она в разных формах реализуется. Но если ты пишешь художественный текст и пришел на филологический факультет учиться, об этом я постоянно говорю ребятам, которые приходят на «Литературное творчество», перед тобой стоит большая опасность: чем больше ты будешь читать художественных текстов, и чем больше ты их будешь анализировать, тем более критичен будешь по отношению к собственному тексту. Неслучайно на литературном творчестве все ребята испытывают кризис, который наступает где-то в конце 2 или на 3 курсе, когда они говорят: «Все, я не могу писать, мне ничего не нравится из того, что я писал раньше». А как писать по-другому в этом обилии текстов, он не знает. Начинает развиваться внутренний критик или цензор: чем сильнее он становится, тем труднее его отключать. Когда ты пишешь, тебе это необходимо сделать, иначе он не даст сказать слова. Если филолог задавит в тебе писателя — значит, ты не выдержал писательское испытание. Если ты прорвешься через это, то обогатишься.

Есть два популярных мнения о филологах. Первое, что филологу сложно стать писателем, потому что он понимает всю сложность этой работы и то, что добиться успеха будет тяжело. Второе, что филологу наоборот легче стать писателем, потому что полученные о литературе и языке знания становятся для него не препятствием, а фундаментом. Какой точки зрения придерживаетесь Вы?

Женя очень мощный и сильный филолог. У нее была хорошая дипломная работа, и она до сих пор продолжает работать не только писателем, но еще и культурологом, пропагандистом именно от филологии. У Жени есть проект, который называется «Пролиткульт». В него она привлекает писателей, литературоведов и критиков, выполняя просветительскую миссию. Ей важно не только чтобы ее читали, но еще и чтобы сохраняли гуманитарное образование и культуру. Это, конечно, мне импонирует, потому что это — продолжение нашей филологической школы. Это те ценности, которые закладывает в нас университет. Женя проводит многочисленные литературные семинары и в Союзе писателей Москвы руководит мастерской прозы, т. е. параллельно с писательской деятельностью она много работает именно как филолог. Поэтому, мне кажется, что филологическое образование пошло ей на пользу.

В чем особенность Евгении как писателя?

Да, участвует. Например, несколько лет назад она проводила для студентов литературного творчества дистанционный семинар по кинодраматургии. Мы собирались в библиотеке. Она рассказывала о кинематографе, о сценарии. Женя постоянно работает привлеченным рецензентом, то есть когда наши студенты пишут дипломные работы по прозе, мы их отправляем Жене, и она дает свои отзывы. Это всегда качественные рецензии, поэтому мы ей благодарны и с радостью обращаемся к ней.

Участвует ли Евгения сейчас в мероприятиях кафедры литературного творчества?

Потому что это качественная и реалистическая проза. Даже, может быть, натуралистическая где-то. Та, которая поддерживается серьезной традицией, т. е. Женя вписана в традицию русской литературы. У нее очень своеобразное авторское видение мира, всегда интересные герои. Например, она всегда хорошо передает детское сознание наравне со взрослым. Ну и, наконец, потому, что мы можем угадать реалии нашей жизни. Мы, я имею в виду, – это сибиряки, молодые люди и жители провинциального города.

Почему стоит читать произведения Евгении Декиной современному читателю?